История красноярского ниндзя или Еретик Скилаччи с улицы Можайского

Вряд ли кто из красноярских болельщиков помнит такого футболиста как Станислав Носков. Он, как иногда говорят, широко известен в узких кругах. Но футбольная биография Станислава очень интересна и неоднозначна. О своей жизни рассказывает Станислав Носков

Ташкентские газеты до сего дня подчеркивают, что 44-летний игрок ташкентского “Трактора”, клуба высшей лиги Станислав Носков воспитанник той самой красноярской “фабрики звезд”, в которой Юрий Альбертович Уринович брал простых мальчишек с “улиц разбитых фонарей”, а выпускал в жизнь таких мастеров, как Александр Тарханов, Олег Романцев, Андрей Редкоус, Владимир Кухлевский. Журналисты столицы Узбекистана ставят Носкова в один ряд с теми футболистами, которые до сих пор питают славу Красноярского футбола своими достижениями. Еще узбекские газетчики называют Станислава сибирским ниндзя, а коллеги по футбольному цеху – Скилаччи. Даже в футбольных программках, и в отчетах о матчах его имя впечатывали потом как Скилаччи-Носков. Сам же Станислав в разговоре со мной назвал себя забытым полком, который сражается за честь красноярского стяга, хотя на родине его мало кто помнит. Три таких разных вердикта в отношении одного и того же человека. Почему? Носков сам расскажет вам о своей футбольной одиссее - вот вы и решайте.

ЧУКЧА В ЧИКАГО

- 1990 год. Мне скоро 29 лет и я играю в Узбекистане во второй лиге за “Шахтер” Ангрен. Его тренирует Евгений Борисович Валицкий, ставший почти постоянным моим тренером в Средней Азии, но в самых разных клубах. Он никогда не терял в меня веру, но позволяет себе поворчать: “Взял тебя, как человека в команду, а ты пять игр сыграешь и тебя опять заберут наверх в лигу постарше.”

Как в воду глядел: после седьмой игры пригласили в Днепропетровск. Старший тренер “Днепра” Евгений Кучеревский настаивал, чтобы я ехал с командой на сбор в Ялту. Отвечаю: “Мне 28 лет и я не собираюсь показывать и добывать место в составе на сборе. Играю матч, а вы смотрите, устраиваю вас или нет. Для этого меня сюда ведь и привезли”.  Не договорились. И я вернулся в “Шахтер”. После нескольких игр поступило новое приглашение – от Олега Долматова, возглавлявшего сухумское “Динамо” – клуб первой лиги. Только потом я узнал, что один из тренеров “Пахтакора” – соперника динамовцев, Вадим Абрамов на вопрос Долматова о том, есть ли интересные игроки на горизонте, припоминая историю, которая произошла тогда, когда я играл за целиноградскую команду, ответил: “Есть-то есть, но после первой игры он народ с ума сведет, а после второй они могут просто всех вас уволить, если не увидят его на поле. Фамилия форварда Носков”. В те года в составе московского “Динамо” и сборной Союза здорово играл на краю атаки Кирьяков. И на вопрос Долматова, как я выгляжу по сравнению с ним, тренер “Пахтакора” ответил, что Носков сильнее.

Первый матч динамовцы играли со “Аланией” из Владикавказа, возглавляемой Валерием Газзаевым. И попробуй, оправдай рекламу, выданную в мой адрес Абрамовым? Сотвори чудо, когда персонально против тебя играл Сергей Тимофеев по кличке Бандит, а страховал его знаменитый Александр Новиков – Автоген? Таких грубиянов, как они, в Союзе надо было поискать. А тут еще на 3-й минуте Роме Хакбе шипом, как пулей пробили щиток, и партнера унесли с поля. Я же по привычке вышел на игру без щитков, подложив вместо них под гетры газету. Поэтому дабы уберечь ноги, пришлось действовать сверхбыстро. Получилось. Мало того – забил в первом тайме гол.

После игры Босс – тот самый знаменитый ныне Сергей Овчинников, игравший тогда в Сухуми, – сказал мне: “Ты хоть представляешь, что ты наделал?! Обыграл Автогена! Мало того, что обыграл один раз – вошел в штрафную и дождался, чтобы он тебя завалил уже там и заработал пенальти...”

Первый матч, первый комплимент от Босса, первые выкрики болельщиков на трибунах обращенные ко мне: “Ски-лач-чи!”. Я к этому времени стал брить голову, да и по манере игры мы были похожи. Капитан “Алании” Бахва Тадеев, уходя рядом в раздевалку, приобнял меня и так и сказал: “Молодец, Скилаччи”.

“... К вышедшим на замену Шепетицкину и Тумкину вскоре добавился нападающий Носков, чьи нестандартные стремительные действия внесли оживление в атаки динамовцев. Почему бы не сделать этого раньше, не тогда, когда нависла угроза поражения?”
“Советская Абхазия”, 9 октября 1990 г.

Следующим экзаменатором был “Пахтакор”, где в средней линии были одни звезды: лучший бомбардир лиги Шквырин, Касымов, Пятницкий и, конечно, Хорен Оганесян, выступавший даже за сборную ФИФА.... Узбекский клуб шел на втором месте вслед за “Аланией”. “Советский спорт” в своем отчете о матче написал “Ранее игравший в Узбекистане Носков фактически в одиночку решил исход матча”. Так получилось, что с поля я по окончании той игры уходил последним. И вдруг десятки тысяч человек встали на трибунах со своих мест, как по команде и так бурно приветствовали меня, что я понял: все же чудо произошло. В игре был момент, когда я вспомнил детство, когда накручивал мальчишек на “Рассвете”, решил “похулиганить”. Трижды уложил на траву вратаря Яновского, находясь в окружении защитников и самого Оганесяна. Затем обороняющиеся, встав буквально стеной, вытолкали меня за лицевую линию. Оганесян подал руку, помогая подняться, и сказал, покачивая головой: “Ты что ж такое с нами вытворяешь, ведь люди кругом смотрят? Ай, нехорошо как...”

Услышать такие слова от Оганесяна - плеймейкера сборной Союза, при котором она ни разу никому не проигрывала, человека, который играл на равных с Марадоной в матче СССР–Аргентина много значит. После такого признания я поверил, что в самом деле что-то могу еще в футболе. Понял еще, что сознательно идя на конфликты с тренерами, уходя из команд, отстаивая свою индивидуальную методику подготовки, я был на правильном пути. Мои эксперименты, которые я ставил над самим собой, сочетая в себе и тренера, и игрока, и даже комплексную научную бригаду, тренируясь на песке и камнях в Красноярске,  принесли результаты.

Удивить любящих техничный футбол кавказцев, да еще игрой в нападении?!. Русаки играли в защите, стояли в воротах. Нападающих своих на Кавказе столько же, сколько мужчин в городах и селах. А тут появился сибиряк, и публика его приняла. Это все равно, что если бы чукча приехал в Штаты, заиграл джаз и стал любимцем Нового Орлеана или Чикаго.

ДОЙТИ ДО БЕРЛИНА

- Если Красноярск был в моей душе портом приписки, то Узбекистан стал тихой заводью, где я мог готовиться самостоятельно, набирать форму, а потом меня оттуда забирали в команды высшей и первой лиг Советского Союза.

Я благодарен узбекским тренерам, которые доверяли мне и моим методам подготовки. Зато и я старался потом вовсю: знал, что играю до первой осечки (всегда чувствовал за своей спиной “заградотряд”).

У меня был эпизод, когда в игре с “Термезом” мне шипами порвали мышцу. Куски мяса наружу вылезли из разодранной гетры. Если бы я ушел с поля, никто бы и слова не сказал. А Азис Алимов смотрит мне в глаза и говорит: “Ничего, Стас, без тебя не получится”. Врачи команды забинтовали ногу, и я снова вышел на поле. Только по окончании матча в больнице мне врачи зашили рану и наложили швы. Тренеры узбекских клубов так располагали меня к себе доверием к моему профессионализму, что даже если бы мне оторвали ногу, я бы выползал на поле.

“Спасибо Скилаччи-Носкову, появление которого на поле всегда вызывает восторг у болельщиков”.
Программа к футбольному матчу в Сухуми 17 октября 1990 г.

А вырос я здесь, на стадионе “Рассвет”. Приедешь сюда из Средней Азии, сидишь на трибунке, после тренировок, прокручиваешь в памяти свое футбольное детство. Вспоминал друзей, своего второго отца – Юрия Альбертовича Уриновича, Андрея Бибу, уговаривавшего поиграть на Украине и «взять» Киев, рукопожатия Мальдини, Батистуты, Недведа в раздевалке сборной ФИФА перед матчем с «Ювентусом». Меня на него пригласил Сергей Овчинников. Там он представил меня звездам, как одного из сильнейших форвардов Советского Союза, с кем ему довелось выходить на поле…

Сидел на трибунке сын врача, кандидата наук Юрия Степановича Носкова и художницы Валентины Ивановны Капленко и вспоминал, как с маленького заводского стадиончика он в 15 лет попал в сборную юношескую России под руководством Михаила Борисовича Горы. В 1977 году по окончании “Кубка юности”, главного юношеского турнира СССР я был включен в символическую сборную турнира. Оказался в одной компании с Александром Заваровым. В сборной России я все игры тогда отыграл, что называется, от звонка до звонка. Шевцов, который потом в московском “Динамо” играл и Воробьев – звезда ростовского футбола, – они у нас на замене сидели, не попадали в стартовый состав.

В 16 лет у меня все складывалось в игре удачно. И тренер сборной России Юрий Николаевич Стрелков забрал меня к себе в Саратов, предложив мне, еще пацану, зарплату и прочие хорошие условия. Я ведь в детстве поклялся маме: “Вырасту, буду играть в футбол и озолочу тебя!” У моих друзей детства судьбы сложились по разному. Все они мечтали стать большими футболистами. Однако “до Берлина” удалось дойти только мне одному. В тяжелые минуты я часто вспоминал их и не отступал ни на шаг от своих принципов. Бился и за себя, и за них.

В 1979 году Юрий Альбертович, возглавив красноярский “Автомобилист”, пригласил меня в команду. Там мне здорово помог Александр Кишиневский. Он к тем тонкостям, которые мне подсказал в детстве Уринович, добавил все то, что к этому времени умел и знал сам. Саша заставил меня пересмотреть взгляды на обводку: “Все надо делать быстро. Лишние движения в ходе дриблинга отбросить – два шага и ты должен быть уже за спиной защитника. Кишиневский раскрыл мне глаза на то, что должен делать крайний нападающий, на то, к чему я должен стремиться. Хотя по идее он, обучая меня, растил себе конкурента. 

Прошли годы, я многое повидал, но более самобытного крайнего нападающего, чем Кишиневский, не видел. Он должен войти в футбол как легенда – такого игрока, как он не было и не будет. Но если Кишиневского партнеры обеспечивали мячами, то мне приходилось добывать, вырывать у защитников мячи самому. Например, в Риге, куда старший тренер Юрий Гусаренко меня пригласил и обещал, что я буду выходить в стартовом составе.

Но перед первой  игрой с ростовским “Ростсельмашем” в гостях к главному тренеру явилась вся команда с ультиматумом: “Если Носков выйдет с первой минуты, не пройдя тренировочные сборы, как мы все, то команда на поле не выйдет. На поле я вышел на 65-й минуте и за двадцать пять минут до конца встречи. Диктор, объявляя лучших игроков матча, произнес: “Даугава” – Станислав Носков!” Приз лучшего игрока я получил и после следующего выездного матча – с краснодарской “Кубанью”. Так прорубалось на Балтике мое “окно в Европу” и так защищалась “диссертация” на тему моей тренировочной системы.

СИСТЕМНЫЙ СИНДРОМ

- В чем моя беда – и победа, может быть, – это то, что когда я себя готовил к большим испытаниям, у меня уже выработалась своя система подготовки. Я тренировался без команды, но со спарринг-партнерами, и упражнения на развитие специальных качеств: быстроты, ловкости, выносливости подобрал для себя индивидуальные, скроенные под мою мерку. Они с максимальным приближением моделировали игровые ситуации, всегда выполнялись с сопротивлением защитников, игравших порой против меня по правилам регби. Упражнения, придуманные мной самим, подсмотренные у тренеров, с которыми я общался, но подогнанные под себя, свои физические данные, мое личное понимание футбола и сути тренировочного процесса, объединенные в систему, составляли мой тренировочный арсенал. Характер нагрузок, их ритм и смену упражнений старался также моделировать в тренировке, исходя из игровых задач форварда, блуждающего по фронту атаки.

За других игроков говорила статистика, прилежание, игровая дисциплина. А мне рейтинг выставляли трибуны. Мое достояние – это любовь народа.  Любарцев, начальник команды “Пахтакор”, когда его журналисты ташкентские как-то спросили обо мне, рассказал им такой вот эпизод. Сухумское “Динамо”, где я выступал вместе с Овчинниковым, шло на 5-м месте по потерянным очкам, а московский “Локомотив” тогда претендовал на 3-е. То есть на выход в высшую лигу из первой. Я прилетел из Ташкента – ангина жестокая. Прохожу мимо трибун в джинсовом костюме, а сухумцы, любившие мою игру, так горячо приветствовали мое появление у кромки поля, что Семин аж перегнулся пополам и смотрит – на кого же это публика на трибунах так прореагировала? Позже на турнире “Содружество” встречает меня Хорен Оганесян: “О, Стас-джан, заходи, рассказывай, как живешь!” Ни за какие деньги такое отношение людей, знающих и умевших в футболе все, не купишь. Значит, сумел и Носков что-то на поле сделать и след оставить.  

«Марьенко на установке перед игрой с «Черноморцем» просто сказал нам: «Овладев мячом, передавайте его Носкову – он знает, что с ним дальше делать».
Владимир Березнов, бывший игрок «Факела» и «Иртыша»

У меня не было каких-то уникальных способностей. Всего, чего я добивался в футбольной жизни - результат разума, воли и желания играть в футбол завтра лучше, чем вчера. Я не стеснялся подходить с расспросами о футбольных хитрушках к Саше Кишиневскому. Приставал к легкоатлетам, чтобы узнать, как добавить скорости, поставить “фамильную” технику бега, разработать нужные группы мышц или укрепить стопу, не теряя легкости владения мячом. От них узнал об особенностях беговой подготовки и техники Олега Блохина… Вот так, по крупицам из разных источников собирал свою систему тренировки. Искал оптимальный вариант, чтобы упражнения на выносливость не убивали взрывную скорость и чувство мяча.

После первой игры за воронежский “Факел” в высшей лиге чемпионата СССР у нас состоялся блиц-диалог с его старшим тренером. Виктор Марьенко после матча говорит мне:
- Да ты, сибиряк, если так будешь играть, через две недели в сборную попадешь.
- Вряд ли, ведь вы, Виктор Семенович не дадите мне возможности готовиться к матчам по-своему?
- Тренироваться по твоим упражнениям? да у меня вся команда покалечится, надорвет связки. Они не привыкли к такому характеру нагрузок, как у тебя…

С Марьенко у нас в конце концов пути разошлись. Обидно: даже в проигранном нами матче с “Днепром” я действовал удачно, однако затем защитники сломали меня, травма была серьезной. Так Марьенко мне тогда и это лыко в строку вставил: “Вот и травму ты, Стас, получил, потому, что не тренировался вместе с командой, как все”. Но я бился за свой подход к тренировкам всегда и до конца. И вот что интересно. Тренеры, селекционеры (и тогда, и потом), видели меня в деле в ходе матчей, брали меня за ИГРУ, которую я демонстрировал, за спортивную форму, но тренироваться по “системе Носкова” не разрешали. Исключение составляли только тренеры Узбекистана. Но и там я имел свободу до первого же “прокола”.  Поэтому я должен был выглядеть на поле на три головы выше остальных. Ведь и сами футболисты не любят тех, кто “выбивается из строя”.

Саша Кишиневский шутил даже, когда я появлялся в Красноярске и рассказывал о своей одиссее: “Создал из тебя гиперболоид на твою же голову – в любую команду по игре проходишь. Но из-за своей “системы” и характера вылетаешь из нее”. Вызов обществу футбольному своим поведением бросал. Но отказаться от своей веры не мог и не хотел – “система” же РАБОТАЛА.

О СЧАСТЬЕ

- У меня не было каких-то уникальных способностей. Все, чего я добивался в футбольной жизни - результат разума, воли и желания играть в футбол завтра лучше, чем вчера.

Лучший футболист Узбекистана 20 века Берадор Абдураимов в 1993 г. тренировал команду ташкентского ЦСКА, выступавшем в высшей лиге. Только великие тренеры способны на такое: он пригласил меня в клуб, сказав при этом:
– Когда захочешь сыграть, приходи, Стас за 20 минут до того, как мне заполнять протокол и предупреди, готов ли ты выйти в стартовом составе или на замену.
А начальству и игрокам Абдураимов заявил:
– Носков – это игрок, который создает атакующие ситуации и себе, и партнерам, поэтому, когда Стас скажет, что готов, к матчу, то получит место в составе.

Такого теплого отношения и уважение ко мне, как к профессионалу, я не мог себе представить даже в самой смелой своей фантазии. В результате 4 гола в 10 играх. Берадора Хасановича я ни разу не подвел.

В этом году в 44 года после годичного перерыва, связанного с травмами, начал сезон в ташкентском “Тракторе” – тоже клубе высшей лиги. Но могу гордиться и тем, что в тренерском деле тоже кое-чего достиг. Помогает моя “система” и высшее физкультурное образование. Несколько лет назад взялся готовить ташкентского мальчишку, которого по сути ни в одной команде не проходил в состав до 16 лет. А сейчас его взяли в национальную сборную Узбекистана. Это Павел Соломин, ему сейчас 23 года. Денег с этого я не имею, зато вера в “систему” стала еще крепче.

И приятно сознавать, что моя игра нравилась людям. В 1994 году иду по Ташкенту, а навстречу в окружении местных коллег Александр Гомельский – мэтр советского баскетбола. Увидел меня. И вдруг здоровается, называет по имени: «Стас, ты почему здесь, а не в Америке? Там сейчас как раз футбольный бум и я готов рекомендовать тебя их футбольным агентам”. А я стою, не могу понять, с какой стати Гомельский об этом со мной говорит, откуда меня знает? Сказал об этом, а Гомельский смеется: “Да я, когда мы были в Сухуми на сборах четыре года назад, на “Динамо” ходил только для того, чтобы на твою игру посмотреть”.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Юрий Уринович о Станиславе Носкове:
- Второго такого дриблера, как Носков, у нас в Красноярске на моей памяти не было. О потенциале Носкова говорит и тот факт, что и сейчас - в свои 44 года -играет он в Ташкенте в клубе высшей лиги. Стас жил неподалеку от стадиона “Рассвет” на ул. Можайского. Там я его и подсмотрел. Мальчик  оказался фанатом футбола и тренировался очень добросовестно. Он часами мог с мячом заниматься. Уже потом, когда я пригласил Стаса в “Автомобилист”, я заметил, что, несмотря на то, что он обычно бежал кроссы впереди всей команды и финишировал первым, пульс у него при этом был всего 120 ударов в минуту. Просто удивительно. Стас добился хороших результатов: он поиграл и в командах высшей лиги чемпионата Советского Союза, и в клубах первой группы. Жаль, что ему в большой футбольной жизни не встретился настоящий тренер-психолог. Не оказалось рядом человека, который бы понял его, оценил его преданность футболу. К талантливым спортсменам надо относиться более внимательно: у звезд простых характеров не бывает. Может быть, потому они звездами и становятся. Стас был прямодушным молодым человеком. Говорил, что думает. Ненароком мог обидеть и тренера, в том числе. Большие тренеры – Марьенко, Семин, Долматов брали его в свои команды иногда под впечатлением лишь от первой же увиденной ими игры Носкова. И еще сказались на карьере Стаса частые травмы. Игроку, который часто идет в обводку, достается от защитников больше всех. Вспомните, хотя бы Анатолия Бышовца…

Но самое главное, помнит Стас свое красноярское прошлое. Звонил и звонит мне отовсюду, куда бы его судьба не забрасывала. А то дыню сам привезет из Ташкента или с кем-нибудь из знакомых передаст.

Наша справка

Станислав Носков, родился в 1961 г.
1971 г. начал тренироваться в клубе “Рассвет” под руководством Юрия Альбертовича Уриновича.
1976 г. Член юношеской сборной России, турнир на «Кубок юности».
1977 г. Игры в составе юношеской сборной СССР
1977 г. “Сокол”, Саратов, вторая группа чемпионата СССР
1979 г. “Автомобилист”, Красноярск, вторая группа чемпионата СССР
1980–1982 гг. служба в армии, разведбат
1983 г. “Андижан”, Узбекистан, вторая группа чемпионата СССР
1984 г. “Норимановец”, Нориманов, Узбекистан, вторая лига чемпионата СССР
1984 г. После 5 игр за “Норимановец” приглашен Иштваном Секечем в команду “Пахтакор” – высшая лига чемпионата СССР, операция.
1985 г. “Факел”, Воронеж, высшая лига чемпионата СССР. Забил гол торпедовцам Кутаиси.
1986 г. “Сохибкор”, Халкабад, У;збекистан, 1-е место в своей зоне. В ходе чемпионата был приглашен в Новороссийский “Цемент”, но Носкова не смогли дозаявить в состав команды. Сезон пропал. Носков вернулся в Красноярск, но начальник команды Иван Осадчий был, по словам Носкова, против появления в составе игрока, имевшего опыт выступлений в командах высшей лиги чемпионата Союза даже в тот момент, когда красноярский клуб занял последнее место в группе.
1987 г. “Целинник”, г.Турткуль, Узбекистан, вторая лига.  Август – “Памир”, Душанбе, первая лига.
1988 г. “Памир”, Душанбе, первая лига. Конфликт с тренером, переход в “Целинник” Целиноград, вторая лига. Играл до середины сезона. Конфликт с тренерами – уход из команды.
1989 г. Операция на венах (варикоз). Восстанавливается и набирает форму в Красноярске. Приезжают рекруты из “Находки”, приходят предложения из других команд второй лиги. Носков их даже не рассматривает.
Приглашение в московский “Локомотив” по рекомендации Мухамадиева и Александра Аверьянова из “Находки”. Игра в дубле – гол динамовцам Москвы. Семин побоялся, что без сбора - на своей «системе» - Носков не дотянет сезон и рекомендовал Станислава в рижскую “Даугаву”.
1989 г. август “Даугава”, Рига. Тренером был Гусаренко, вторым – Старков (начало тренерской карьеры). Миграционные барьеры не позволили дозаявить Носкова в состав клуба.
1990 г. “Шахтер” Ангрен, Узбекистан, «Динамо», Сухуми.
1991 г. За “Новбахор”, Наманган Носков сыграл 1 игру на Кубок СССР против “Нефтчи” Баку. Станислав был сразу приглашен в «Нефтчи» и в рижскую “Даугаву».
Союз развалился. Носкову 30 лет. Стимулы совершенствоваться и доказывать свою состоятельность, по признанию Станислава, у него пропали.
1992 г. “Ведрич” Речице. Чемпионат Белоруссии, высшая лига. Три игры чемпионата страны. В рейтинге на 3-м месте среди лучших игроков чемпионата. Все шло как обычно. После трех игр Носкова пригласили на Украину - в Северо-Донецкий «Химик». Клуб выступал в первой, более серьезной, чем в Белоруссии, лиге. В июне у Носкова родился сын, и он вернулся в Ташкент.  Стал овладевать другими профессиями, занимался коммерцией. Носков: «Футбол и доброе ко мне отношение людей сыграли здесь главную роль. Люди знавшие меня по выступлениям на поле, доверяли мне на сто процентов и помогали».
1993 г. ЦСКА, Ташкент. 10 игр, 4 гола. В конце сезона получил приглашение в клуб Малайзии, но не остался там (климат), хотя в тренировочных играх крови футбольной попил малазийской вдосталь.
1994 г. “Лада” Тольятти, высшая лига чемпионата России. На тренировке в Ташкенте получил в столкновении разрыв связок в коленном суставе.
1995 год. Клуб “Можекяй”, чемпионат Литвы. Готовясь к Кубку УЕФА, в контрольной игре с “Атлантасом” из Клайпеды забил два мяча и сделал голевую передачу. Выдвинул свои условия под “систему”. Ультиматум приняли, но президент клуба уехал в Америку, и команда развалилась.
После этого регулярно играл во второй лиге Узбекистана и кормил семью бизнесом.
1996-2001, ЦСКА, Ташкент – играющий тренер. В 1997 клуб становится чемпионом страны.
2002 г. и по настоящее время играющий тренер “СКА-Сибал”, Ташкент, вторая лига
2003 г. ОАЭ, Абу-Даби. Сборная мира – “Ювентус”. По приглашению Сергея Овчинникова приехал поболеть за него. Приглашен в раздевалку сборной ФИФА. Босс взял на руки Ярослава и сказал ему с нескрываемым сожалением: “Эх, жалко ты не видел, как твой отец играл...”
Ярославу сейчас 11 лет, игрок детской команды “Пахтакора”.