ботаете в зарубежном клубе, не теряется ли в ходе перевода этот козырь?
— Я говорю по-английски, а переводчик синхронно произносит то же самое по-русски. Делает это на полную катушку — громко, эмоционально. Я чувствую, что команда все воспринимает правильно.
— Но копия всегда хуже оригинала.
— У меня нет ощущения, что при переводе что-то теряется. Кроме того, многие ребята понимают и по-английски. Есть легионеры — из Швеции, Парагвая. Или игрок из Чехии, который отлично говорит по-английски. Язык действительно не является барьером. К тому же многое мы показываем на экране.
О взаимодействии с журналистами и эмоциях
— Как бы вы охарактеризовали свои отношения с журналистами в России?
— Я думаю, мы хорошо ладим. Перед каждым туром проводим пресс-конференцию, что не слишком распространено в России. Кроме того, по окончании послематчевой пресс-конференции общаюсь с репортерами, которые часто пишут о «Спартаке». Мне это кажется важным, поскольку дает возможность объяснить журналистам и фанатам наши идеи.
— Люди вас воспринимают как-то иначе по сравнению с Германией? Вы стали более эмоциональны?
— Нет, все-таки я прошел школу «Шальке» (улыбается). «Спартак» — тоже клуб, который многое значит для людей, о котором много и страстно дискутируют. Это мне нравится и тоже сыграло свою роль, когда я принимал решение принять предложение.
О жизни в Москве
— Российская столица — невероятно притягательный город. Я раньше много читал и слышал об этом. Но увидеть все собственными глазами, прочувствовать самому — совсем другое дело. Здесь ежедневно можно открывать для себя что-то новое. Мы живем довольно близко к центру, так что основные достопримечательности в пешей доступности.
О российском чемпионате и Тактике-Умнике
— Я оцениваю чемпионат очень позитивно. Первые пять-шесть команд сильны, в том числе индивидуально. Тактически РПЛ тоже на очень хорошем уровне. В Германии российскую лигу несколько недооценивают. Хотя это не случайность, что победитель РПЛ попадает в первую корзину при жеребьевке Лиги чемпионов. Сборная также показывает приличные результаты.
— Молодому тренеру, любящему тактику, такой чемпионат должен быть по душе.
— Чувствую, меня еще долго будут держать за эдакого Тактика-Умника. Конечно, тактика играет важную роль. Но, на мой взгляд, решающее значение имеют отношения с людьми: с футболистами, персоналом команды, фанатами. Важно, чтобы все в клубе чувствовали себя единым целым, все сердца горели ради решения общей задачи. В противном случае никакая тактика тебе не поможет.
— ЧМ-2018 изменил футбол в России?
— Мне самому трудно сравнивать, но часто слышу, что изменил. Нет сомнения, что для российского футбола мировой чемпионат стал огромным событием.
О приглашении, Томасе Цорне и аргументах
— Для меня было важно для начала все узнать в деталях. Можно обсуждать условия работы, но важнее увидеть собственными глазами. Мы побывали с Андреасом Хинкелем в Москве, за три дня провели много встреч с людьми, познакомились с инфраструктурой, с городом. После этого вернулись на родину, в спокойной обстановке все обсудили и приняли решение.
— Какую роль сыграл гендиректор клуба Томас Цорн?
— Очень большую. Он первым мне рассказал по телефону об интересе «Спартака», потом мы встретились. Эти переговоры сыграли серьезную роль в конечном решении.
— Какие он приводил аргументы?
— Первый — сам «Спартак». Это большой клуб с мощной болельщицкой силой за спиной. Но в такой ситуации надо оценивать и спортивную составляющую. Поэтому команда также стала важным аргументом. У нас молодой коллектив, который способен прибавлять. В то же время, правда, это означает, что порой мы должны расплачиваться за усвоение науки. Когда наш тренерский штаб пришел, у клуба было пять поражений подряд. Для молодой команды не так уж просто выкинуть их из головы. Тем более, когда речь идет о «Спартаке», имеющем совсем другие цели перед глазами.
О перестройке и доверии
— Летом ушли многие важные футболисты, оставив прорехи в команде. У нас один из самых юных составов. Маленький пример: в последнем матче в центре полузащиты действовала тройка игроков 19-ти, 21-го и 23-х лет. В России же многие клубы располагают возрастными ребятами. Случается, что нам в каких-то ситуациях не хватает опыта. Но молодежь у нас качественная и быстро учится.
— Вы верите, что вам дадут время работать, даже если команда станет пропускать удары?
— Это зависит от нас. Если при этом все-таки будем набирать нужные очки, хорошо трудиться, то уверен, что время дадут. Какие-то колебания для молодой команды нормальны. Это понимают и руководители клуба. Цель звучит так: построить что-то вместе.
О расставании с «Шальке»
— Для начала требовалось перестать думать о работе, о своей связи с «Шальке», суметь несколько отстраниться. Только после этого я сумел разжечь в себе огонь, чтобы заняться новым делом. Одним махом этого было не достичь. Это процесс, который длился неделями. Особенно медленно он шел пока не завершился сезон, во время которого я покинул «Шальке». Было непросто, но постепенно удалось переключиться.
— Вы смотрели матчи бывшего клуба?
— Конечно, время от времени смотрел. Я не играл на публику, когда говорил, что идентифицирую себя с клубом, игроками, фанатами, всем сердцем с ними. Это не уходит так просто.
— Какие уроки извлекли из работы в «Шальке»?
— Я из тех, кто ищет ошибки в себе, а не в игроках, руководителях, судьях или ком-то еще. Понятно, я размышлял обо всем. Но правда также в том, что любой человек решает что-то в конкретный момент и верит при этом, что делает все правильно. Конечно, спустя время может оказаться, что не все решения были верными, это нормально. Важно учиться на этих ошибках.
О сложностях второго сезона после удачного первого
— Это психология. Ты имеешь дело с людьми, которые вынуждены тебя слушать ежедневно, независимо от того, позитивно они к тебе относятся или негативно. Требуется найти новую мотивацию, новую энергию, возможно, пойти на какие-то изменения внутри команды, которые помогут. Плюс немного удачи. Чтобы мяч от штанги отскочил не в поле, а в ворота.
— Не хочется в момент неудач раструбить: «Эй, люди, это не только моя вина, что сейчас происходит»?
— Тренер имеет зависимость от футболистов и руководителей, поэтому надо хорошо думать, что говоришь. Нет никакого смысла на эмоциях что-то раструбить. Я стараюсь всегда в первую очередь обратить взгляд на себя и постараться найти какой-то новый подход.
— Но тренер не может быть единственным виноватым в поражениях.
— Подобные мысли не имеют смысла. Они не ведут к цели. В конце концов понятно, что любому клубу, особенно в ходе сезона, трудно изменить все сразу. Поэтому если хочешь придать команде новый импульс, то проще всего поменять тренера. Это надо принимать.
— Даже после поражений вы выглядели уверенным в себе, никаких намеков на сомнения. Так надо выступать, чтобы никто не подумал, что ты выбит из седла?
— Это не было наигранно. Я всегда верил в свою команду. Никогда не думал: «Ох, как же нам теперь в следующем матче-то играть?» Конечно, у нас были сложные фазы с множеством травм. Как, например, когда мы с октября по январь не располагали ни одним номинальным нападающим. Но я все равно верил в ребят и в то, что мы делаем.
— Ваш коллега Юлиан Нагельсманн заметил, что в работе тренера крайне важно управлять коллективом. Этому можно научиться?
— Опыт никогда не повредит. С одним человеком тебе всегда легче общаться, чем с другим. Но задача тренера — найти общий язык сразу со многими людьми. Ты должен тщательно анализировать, как лучше коммуницировать с людьми. Чтобы они шли за тобой. Это решающий момент.
— Оглядываясь на работу в «Шальке», вы как-то поменялись?
— Нельзя составить план своего взаимодействия с коллективом, поскольку имеешь дело с людьми. А каждый человек уникален. Считаю, главное — делать свое дело искренне, без лукавства. Так старался поступать в «Шальке». Также пытаюсь и теперь в «Спартаке».
О следующем шаге после «Спартака»
— Следующий шаг — быть со «Спартаком» настолько успешным, насколько это только возможно. Перед подписанием контракта с московским клубом я не думал, что может быть когда-то потом. Это было бы неуважительно по отношению к «Спартаку» и его фанатам. Они заслуживают того, чтобы тренер был на сто процентов сосредоточен на нынешней работе. По-другому я не могу. Если что-то делаю, то со всей страстью.
Nenhum comentário:
Postar um comentário